Поначалу Ланс даже обрадовался.

- Вот видишь! Что-то же изменилось! – воскликнул он, но очень скоро подошли другие «осчастливленные» им островитяне и принялись выражать свои дружеские чувства весьма болезненными похлопываниями по спине. Так и норовили задушить в дружеских объятиях. И кабы не дама Тенар рядом, то утопили не только в показной радости, но и в морских волнах. Чтобы потом сказать, мол, так и было.

И не оказалось среди них ни доктора Хамнета, ни Берта Балгайра, ни тем более лорда Тая. Зато Элисон Хил вертелся тут как тут. В старой армейской куртке поверх майки и с ополовиненной флажкой в руке.

- Эй, Лансик, ты мне скажи сразу – колесо в какую сторону крутил?

Ветерану не трепелось узнать, кто же в этот раз, в последний раз выиграл пари.

Конечно, Фрэн возмущенно пнула его в голень, а Мерерид прошипела змеюкой:

- Как тебе не стыдно, солдафон?

Но Воину стыдно не было никогда, тем паче в нетрезвом виде.

- А я хочу знать! И точка!

- Отвечай, давай! Я двадцатку поставила на то, что влево повернешь! – сердито прокричала Кат.

Ланс, чуя, что вливание его в общину пройдет не так уж и безболезненно, лишь руками развел:

- Не до того было как-то.

Разочарованию островитян не было предела. Хил и Гаральт сразу же начали спорить, кто же сорвал куш в этом спорном случае.

- Тогда забираем денежки обратно, - засуетилась Фрэн. - Верно же? Раз так.

Ведьме совершенно не улыбалось потерять ставку из-за оплошности чужака.

- А где… - хотел спросить Ланс, но дама Тенар его перебила.

- А Рыжий-то уплыл. С утренним приливом снялся и ноги унес. Когда мы все проснулись, его и след простыл, и "Келсу" не видно на горизонте...

«Значит, вот оно как!» - подумалось мурранцу без толики удивления. Он бы тоже сбежал подальше от Эспита и его обитателей. За века перерождений Берт, как и все остальные, мало изменился, а значит, претензий к Рыжему поднакопилось изрядно.

- Кстати, о Келсе, - это подала голос Танет. - Ты лица ее не запомнил, Лэйгин? Сможешь узнать?

Она сидела на камушке, нога на ногу, и роняла каждое слово, точно жемчужинку в бокал. Искусительница по призванию, сам Соблазн во плоти. Только вот не действует на Лэйгина её обаяние почему-то.

- У меня не очень хорошая память на лица, Оливи

Никогда не поздно показать зубы, верно? Все равно по сравнению с эспитцами Ланс чувствовал себя невиннейшим из младенцем. А с другой стороны… Они ведь ничуть не хуже остальных людей.

- Я тебе не Оливи, чужак, - огрызнулась девушка. - А маленькой дряни тут лучше не показываться. И Рыжему тоже. Так им и передай при встрече, - заявила она, спорхнув с камушка.

- Как скажешь, Наложница.

Ухмылка у Ланса получилась злой и очень искренней.

- Не горячись, я еще успею запомнить, как тут к кому правильнее обращаться. Со временем, конечно.

Но Танет уже ушла. Лорду докладывать будет, не иначе.

- Она права, - серьезно заметила Лив, украдкой показав за спиной островитянам кулак. - Берту и девушке здесь теперь не место.

Что верно, то верно. Рыжему пройдохе можно припомнить многое, однако мелкие обиды, накопившиеся за прошедшие века, не идут ни в какое сравнение с древними подвигами Лазутчика. Лорд Варден, то бишь высокий господин Тай, обязан будет отомстить Берту за предательство трехтысячелетней давности, иначе какой он после этого высокий господин? Народ не поймет! Калитарские аристократы милосердием к врагам никогда не отличались.

Лив чуть не застонала и за голову не схватилась, представив себе, что теперь начнется на Эспите. Вспомнившие первую жизнь и первую смерть островитяне получили возможность свести самые старые счеты. Те, которые посвежее, давно уже оплачены, а эти, давние… Этот костер может разгореться в любой момент, стоит только подбросить дровишек. И, устрашенная перспективами, дама Тенар воззвала к благоразумию добрых эспитцев, пока они не превратились в кровожадных древних калитарцев:

- Постараемся обойтись без мести, сограждане. Мы же постараемся, да?

Но задумчивые взгляды сограждан уверенности не вселяли. А тут еще и мурранец подлил масла, привлекая к себе ненужное внимание.

- К слову, где бы вы, как представитель имперских властей, порекомендовали пожить первое время, дорогая дама Тенар? – мурлыкнул доверительно Лэйгин.

Он уже выискал в толпе Верэн, неуверенно топтавшуюся чуть поодаль. Белое платье Куколки говорило о том, что девушка так до сих пор и не вспомнила о себе прежней. И это только к лучшему. Келсе здесь никто не обрадуется.

- Свободных коттеджей у нас хватает, вообще-то. Подберем что-нибудь, - пожала плечами Лив и уточнила осторожно: - А ты намерен остаться с нами?

Для человека, который вот прямо сейчас стремительно наживал себе врагов, Лэйгин был поразительно беспечен. Любой другой уже прикидывал бы, как половчее унести ноги с проклятого острова, пока ему тут не устроили персональный Последний День, а этот планы строит! Хотя… Стражница задумчиво нахмурилась. Морские и подземные! В этом действительно что-то такое было. Что-то привлекательное, да.

Лив позволила ему галантно взять себя под руку. Отличный знак. Ланс придал собственной помятой физиономии лирическое выражение: задумчиво вздохнул, закусил губу. Именно так, по его мнению, обязан был выглядеть романтичный герой, обретя наконец тихую гавань.

«Это Эспит-то – тихая гавань? Скорее уж скорпионье гнездо», - напомнил он себе.

Ни бранящиеся из-за проигранного пари островитяне, ни те взгляды, которыми они при этом друг дружку одаривали, не сподвигали думать, что внезапное прозрение о первой жизни кого-то коренным образом изменило. Благодарить Ланса Лэйгина тоже никто не торопился. Не за что. Он принес островитянам новые заботы и проблемы, усложнил и без того непростые отношения. И все же, именно здесь, на этом маленьком островке имелось всё то, что требовалось ему для… жизни.

- А почему нет? Это же Калитар, - и улыбнулся своим мыслям. - Осмотрюсь, заберусь в пещеры уже в здравом рассудке и твердой памяти, попробую систематизировать материал. Мне ведь все равно никто, кроме эспитцев, не поверит. А жить, как прежде, но где-то вдали, после того как своими глазами... ну, хорошо, не глазами, а разумом видел Последний День Калитара, уже не получится, - честно признался мурранец.

Промолчал он лишь о том, что в отсутствии Рыжего Берта у него появится шанс подружиться с Лив. А возможно, и не просто подружиться. Со временем.

- Попробуй писать романы, - посоветовала Лив, определившись, наконец, со своим отношением к будущему соседу. В целом отношение было положительным. В конце концов, привлекательными молодыми мужчинами на островке с населением в полсотни человек никто разбрасываться не будет. Даже сограждане, когда остынут и осознают перемены, оценят. Особенно зимой.

- Литераторов у нас еще не случалось, да и в моде они нынче, - стражница немного развила свою мысль, уже набрасывая в уме аргументы для островитян, первым из которых был призыв к практичности. Эксцентричный авантюрист, поселившийся на загадочном острове в башне… нет, лучше все-таки не в башне, тесновато в башне-то будет… а, скажем, на старом маяке, и обретший покой и вдохновение под крики чаек и шум моря среди рукописей… Это ж какая приманка для туристов! А романтика какая!

- Может, и приживешься, - заключила она, - Поживем - увидим.

- Роман написать? А что, это выход.

Заключительный день Летнего Фестиваля прошел ни шатко, ни валко и, что весьма печально, без прежнего куража и азарта. Приятного удовлетворения от удачной охоты, когда отчаявшаяся жертва сама отправляется в пещеры, не получил в этот раз никто. Скорее всего, Охоты больше не будет никогда. Они получили вожделенный ответ, оказавшийся омерзительно простым.

«Сами виноваты», - сказали морские и подземные, явив эспитцам видение их калитарской жизни.